Я в порядке?

На консультации Елена: «Иногда мне кажется, что со мной что-то не так. Начинаю сомневаться, в порядке ли я? Вдруг я веду себя как-то не так? Вдруг люди смотрят на меня и думают, что я ненормальная?».

– Кто внутри вас чувствует себя ненормальной?

– Девочка, примерно 5 лет. Она какая-то напуганная…

– Станьте этой девочкой. Что она чувствует? Чего боится?

– Она боится сумасшедшего дома… Потому что мама часто говорила: «Смех без причины – признак дурачины». А место «дурачины» в сумасшедшем доме. В детстве меня ругали, если я громко смеялась. Плакать, много говорить тоже было нельзя. Нельзя ярко проявлять свои чувства и эмоции.

– Какое решение приняла тогда девочка?

– Решила, что не нужно показывать свои эмоции, надо их держать в себе. Потому что эмоции и чувства – это что-то связанное с сумасшедшим домом. Я так и не научилась ни плакать, ни смеяться…

– Чего тебе хочется, малышка?

– Мне хочется громко кричать, смотреть мультики и хохотать во весь голос!

Клиентка возвращается на своё место, я предлагаю ей сказать своей девочке: «Я разрешаю тебе громко кричать. Ты можешь смотреть свои любимые мультики и хохотать во весь голос. И я не буду стыдить тебя за это».

– Девочке этого хочется, но она боится… она смотрит на маму и боится её реакции.

Прошу Елену соединиться с образом мамы.

– Какие здесь чувства? Почему мама не разрешает дочке открыто проявлять свои эмоции?

– Потому что свои чувства надо скрывать, их нельзя показывать, надо быть закрытой. Тогда можно быть независимой от других людей.

Елена вдруг ясно увидела, что девочку и маму связывает пуповина. И именно эта пуповина не даёт девочке прислушаться к взрослой части Елены и последовать её разрешениям.

Прошу Елену идентифицироваться с этой пуповиной. В образе ощущение, что пуповина очень старая, уже дурно пахнет, в ней застоявшаяся кровь. Состоит пуповина из сплетённых ниточек, некоторые из них принадлежат девочке, некоторые – маме.

– Пуповина, что ты делаешь для Елены?

– Я связываю девочку с мамой. Потому что девочка очень боится остаться без мамы, если вдруг попадёт в сумасшедший дом. От девочки в сторону мамы идёт энергия, желание поддержать маму, помочь ей.

Предлагаю Елене помочь девочке вернуть энергию из пуповины. После разрешения Елены к девочке начинает возвращаться солнечная энергия. Елена удивлённо восклицает: «Ооо! Этой энергии так много!». Образ маленькой девочки наполняется солнечным светом, становится радостным, проходит страх.

Прошу Елену обратиться к своей девочке со словами поддержки: «Ты можешь быть живой и настоящей. Ты можешь дышать полной грудью и говорить в полный голос. Ты имеешь право на все эмоции, которые ты чувствуешь. Теперь я точно знаю, что привычка скрывать свои чувства, быть закрытой не даёт свободы, не даёт независимости. Ты можешь открыто проявлять все свои эмоции. Ты в полном порядке всегда: когда ты громко смеёшься или громко плачешь, когда громко кричишь, бегаешь, прыгаешь. Я принимаю тебя полностью».

Образу мамы прошу сказать: «Мама, ты тоже можешь открыто выражать все свои чувства. Ты можешь быть открытой, независимой, можешь доверять людям».

Образ пуповины постепенно высыхает, превращается в соломинку. Елена идентифицируется с этим образом и сразу понимает, что соломинка принадлежит бабушке.  Это бабушка по маминой линии, с ней Елена проводила много времени в детстве. Бабушка тоже учила вести себя сдержанно, не говорить лишнего.

– От чего своего пришлось отказаться девочке, чтобы взять эту соломинку?

– От разноцветных искорок, которые игриво переливаются.

Возвращаем соломинку бабушке, а разноцветным искоркам разрешаем вернуться в тело девочки. Они размещаются в области груди в виде переливающейся энергии.

Прошу Елену снова идентифицироваться с образом девочки, чтобы почувствовать, какие изменения в ней произошли. В образе ощущение свободы, лёгкости, независимости. Ощущение, что нашла себя настоящую. Клиентка несколько раз восторженно восклицает: «Как хорошо! Как свободно!»

– Какое новое решение принимает для себя девочка?

– Я могу показывать свои эмоции, свои чувства, могу открыто говорить о своих желаниях. Я понимаю, что я имею на это полное право!

Возвратившись на своё место, Елена принимает девочку как часть своей личности. Снова и снова повторяя: «Как легко стало! Словно тяжёлый груз сбросила!»

Нельзя злиться. Нельзя смеяться. Нельзя плакать. Нельзя чувствовать то, что ты чувствуешь. Но эмоции есть, живой человек не может без них. А контакта с эмоциями нет, он заблокирован.

Если ребёнку не позволять проявлять свои эмоции, он перестаёт доверять своим чувствам, он перестаёт доверять сам себе.

Что и произошло с моей клиенткой. Для подтверждения своей «нормальности» постоянно требовалась опора на мнение окружающих: как я выгляжу в глазах других людей? нормально ли я себя веду? А страх потерять маму, мамину любовь заставил накрепко присоединиться к маме, к её чувствам, установкам и жизненным принципам, принять предписания «не чувствуй», «не будь собой». Тем более, что подобная история, как оказалось, существует у женщин рода уже не первое поколение.

Сепарация от родительской фигуры, обретение собственной автономности вернули доверие к своему внутреннему миру, своим чувствам. Дали ощущение целостности, гармонии и новую энергию для жизни.