Эмоции текут как реки по кровеносным руслам жизни, сменяя друг друга как времена года. Движение – суть жизнь, любая остановка ведет к умиранию.
Закон естествознания
Сессия записана от первого лица. В терапии я следую за клиентом и разделяю его чувства через свои телесные ощущения.
– У вас сердце 100-летней старухи, – сказал мне доктор, сосредоточенно рассматривая результаты обследования. Мышца миокарда должна быть эластичной, а она вся как будто изрезана. В перикарде – жидкость, воспаление, а внутренний слой – в рубцах.
А ведь раньше я никогда не жаловалась на сердце, а тут дважды умудрилась потерять сознание на приеме.
Раньше… Кажется, это было в прошлой жизни, в той, где не было войны… Даже уехав в безопасное место, я продолжаю жить в ожидании беды.
А теперь еще моей 4-х летней дочери поставлен диагноз «перикардит». Я была в соседней комнате, когда услышала, что она как-то странно кашляет и не может остановиться. Бросилась к ней – носогубный треугольник – синий!
Узи сердца показало: скопление жидкости между стеночками в предсердии в 8 раз превышает норму.
Я очень тревожусь за ее здоровье, но не хочу давать противовоспалительные препараты, чтобы просто подавить симптом. Мне важно понять причину того, что произошло. Врачи не могут ее объяснить, поэтому я и пришла на прием к психологу ЭОТ.
– Как вы видите образ своей дочери?
– Она как маленькая мумия, замотанная в бинты.
– Станьте ей. Что ты, мумия, чувствуешь?
– Я хочу освободиться от бинтов. Мама меня разматывает и при этом плачет. Мне так жалко маму, что я сама запрещаю себе плакать.
– А почему ты не можешь вместе с мамой поплакать?
– Потому что плакать нельзя. Плачут слабые. И меня раздражают те, кто умеет плакать.
Я провалилась в воспоминания собственного детства. Когда я видела мамины слезы, то не смела показать свои. При этом было очень страшно и грустно!
– Забери все внимание от мамы и смотри прямо на свои чувства, иди в них! Можно бояться, плакать, не останавливай себя!
– У меня сейчас в груди как будто бы что-то начинает шевелиться, но оно такое большое, что не может распаковаться.
– Продолжай туда смотреть. Куда мы смотрим, туда течет энергия. Это закон управления вниманием. Не отводи взгляд и не торопись, у нас есть все время мира. Это не ментальный, а энергетический процесс. Пусть то, что шевелится – выйдет. Выпусти его. Разреши проявиться.
– Мне становится страшно. Если оно распакуется, то оно будет больше меня в несколько раз.
– Где в теле ты чувствуешь это? На что похоже?
– О, это огромная грозовая туча. Она действительно в несколько раз больше меня. Даже она не может пролиться дождем, только молниями сверкает.
– Стань тучей, сверкай молниями, выражай гневные чувства. Можно!
– Сработало! Пошел дождь. Пеленой прямо.
– Пусть идет столько, сколько надо, ты можешь стать под этот дождь.
– Мама успокаивается, ее уже не надо жалеть. Я сажусь к ней на ручки, и она начинает меня гладить, разрешает мне плакать. Можно выплакаться, а потом уткнуться ей в плечо. Так уже не страшно. Я как будто чувствую в воздухе запах озона. Вдыхаю его.
Расслабляется диафрагма, сердечная сумка, желудок, все мышечные структуры. В теле ощущается спиральное раскручивание энергии, я разрешаю себе все, что показывает бессознательное. И рекой текут слезы по моему лицу. Я не останавливаю их, не прячу…
– Ты становишься сильной не тогда, когда подавляешь эмоцию, а когда разрешаешь себе чувствовать. Тогда ты сама становишься мощной стихией, которая может проявляться по-разному.
– Да, и сейчас я чувствую волны энергии, которые прокатываются в моем теле.
– Когда нет застревания, эмоции движутся, сменяют друг друга, как времена года. Прожили печаль и страх, может выйти гнев, а потом – будет обязательно встреча с радостью!
А что с образом бинтов? Исследуем его.
– Это образ защиты, страх мамы за ребенка.
Поблагодарили бинты за службу, и они превратились в ленточки. Вспомнилось, когда я шла в первый класс.
Было ли страшно? Да, но больше было интереса идти в новое.
– Интерес эволюционно противостоит страху. Там, где появляется интерес, уходит страх. Ты в безопасности.
– Да, я в безопасности! Мне любопытно, а как будет дальше? Здесь больше интереса, чем тревоги, и я открыта всему происходящему.
Принимаю это состояние доверия и интереса к миру!
– Итак, мы сняли первый слой напряжения с ребенка. Мамины подавленные чувства.
А теперь давай посмотрим, что у ребенка с его сердцем происходит. Из образа дочери.
– Посмотри, как ты видишь сейчас свою маму?
– О боже! Да это же Снежная Королева! Красивая и холодная, далекая. Она смотрит вдаль, меня не видит…
А я хочу ту маму, которую я знаю и люблю!
– Куда же делась та мама, которую ты знаешь?
– Она куда-то спряталась. Такое ощущение, что она не выдерживает и вместо себя поставила вот эту замороженную конструкцию. А у меня такая злость, что хочется эту корону натянуть ей на нос, оттолкнуть конструкцию и сесть к маме на ручки.
– Давай разрешим маме быть живой, разрешим плакать, не бояться растаять, чтобы все осколочки вышли из сердца: «Мама, тебе тоже можно плакать. И мне можно, и тебе!».
– Да, я чувствую в сердце боль, как осколочки. Мне грустно, что мама какая-то неживая. Я злюсь и хочу огнем ее пропалить, чтоб она растаяла. Я поняла: эта Снежная Королева стала такой, потому что когда была маленькой, запретила себе чувства проявлять.
– Так разреши ей плакать, гневаться, злиться!
– Мама, пожалуйста, не становись больше такой снежной, будь живой. Ведь самая большая ценность – быть живой!
Происходит освобождение. Мы обнимаемся. Я у нее сижу на ручках, как маленькая обезьянка. Идет тепло, как будто между нами солнышко. Оно внутри, теплое, не обжигает, но и не позволяет замораживаться.
Я открываю глаза: что-то изменилось в мире, он определенно стал ощущаться по-другому!
Через неделю клиентка сообщила о результатах анализа дочери: жидкость в перикарде уменьшилась в 2 раза.
А еще через неделю пришла в норму. Без медикаментов.
Результат стабильный, уже почти год.
